Представьте, что вы пришли в ресторан, и менеджер попросил вас подписать контракт, запрещающий вам подавать в суд на компанию, если вам станет плохо, и запрещающий писать плохой онлайн-отзыв. В соглашении даже может быть прописано, что произойдет, если вторгнутся зомби.

Вы могли бы пообедать в другом месте или просто вернуться домой.

К счастью, рестораны не пытаются предъявлять подобные требования (ну, почти нет). Тем не менее, мы обычно соглашаемся с подобными ограничениями, нажимая “да” в ответ на длинные и запутанные соглашения на веб-сайтах или просто используя программное обеспечение и гаджеты. И да, один технологический гигант даже включил пункт о реанимированных трупах.

Даже если вы с недоверием относитесь ко всей этой напыщенной юридической прозе, вы всё равно можете быть удивлены некоторыми положениями условий предоставления услуг и лицензионных соглашений с конечными пользователями, включая изложенные ниже. Некоторые из них странные, но относительно безвредные. В других случаях эти соглашения направлены на то, чтобы лишить потребителей важных прав.

Та штука, которую ты купил – она по-прежнему принадлежит нам

Иногда условия предоставления услуг говорят вам, что производитель фактически по-прежнему владеет продуктом, который вы только что принесли домой и распаковали. Это потому, что компания утверждает, что вы купили лицензию на использование её технологии, а не сам объект.

“Все просто: если вы покупаете продукт, вы должны владеть им — и эти лицензионные соглашения нарушают права собственности потребителей”, – говорит Морин Махони (Maureen Mahoney), старший политический аналитик компании Consumer Reports (“CR”), которая занимается вопросами собственности и права на ремонт. “Это может навредить конкуренции, которая сдерживает инновации и может привести к тому, что потребители столкнутся с более высокими ценами на рынке”.

Во многих случаях потребители не осознают, что на самом деле они покупают лицензию на использование чего-либо. “С точки зрения потребителя, это кажется закулисным и обманчивым”, – говорит Лесли Джон (Leslie John), профессор делового администрирования Гарвардской школы бизнеса.

Такие лицензионные соглашения распространены в отношении программного обеспечения, включая программное обеспечение, которое управляет нашими телефонами, компьютерами и даже автомобилями. Но иногда они существуют и для физических товаров, например, для картриджей для газированной воды производителя SodaStream, которые стоят на миллионах кухонных прилавков по всему миру.

“SodaStream или её контент-провайдеры предоставляют вам ограниченную, неисключительную, непередаваемую, не подлежащую сублицензированию лицензию на доступ к сервисам SodaStream и их личное и некоммерческое использование”, - говорится в юридических условиях компании. “Баллоны всегда будут оставаться единственной и исключительной собственностью SodaStream”.

Что именно это значит? “Вы не покупаете устройство SodaStream, вы фактически лицензируете его у компании”, – говорит Дэниел Кан Гиллмор (Daniel Kahn Gillmor), старший штатный технолог Американского союза защиты гражданских свобод (“ACLU”) по речи, конфиденциальности и технологиям.

Компания настоятельно рекомендует вам не использовать газовые баллоны другой компании в вашем устройстве. И, похоже, у вас нет права самостоятельно наполнять контейнеры SodaStream, хотя многие видеоролики на YouTube рассказывают вам, как это сделать. Самостоятельное наполнение бутылок требует некоторого ноу-хау; вы должны использовать правильное оборудование и убедиться, что используете углекислый газ, пригодный для напитков.

Безопасность может быть причиной для использования юридических формулировок. Или же это может быть просто направлено на поддержание прибыли компании. Согласно финансовым отчетам, составленным до того, как PepsiCo купила компанию в 2018 году по сделке за 3,3 миллиарда долларов, SodaStream, похоже, зарабатывает больше денег на заправках таких картриджей, чем на продаже основного устройства.

Такой же подход к бизнесу “бритва и лезвия” вы видите в принтерах, где вы можете купить дешевую модель менее чем за 100 долларов, но затем тратить столько же каждый год на чернильные картриджи.

Ни генеральный директор SodaStream Эяль Шохат (Eyal Shohat), который ранее занимал должность главного юрисконсульта компании, ни другие должностные лица компании не ответили на запросы о предоставлении информации о том, почему SodaStream налагает такие юридические ограничения на своих клиентов.

Одной из компаний, которой не удалось превратить ограничительную бизнес-стратегию, основанную на бритвах и лезвиях, в финансовый успех, была Juicero – стартап из Силиконовой долины, создавший машину для приготовления сока с подключением к Интернету стоимостью 700 долларов. Машина работала только с фирменными пакетами для фруктов и овощей Juicero, которые продавались по цене от 5 до 8 долларов за штуку. Компания Juicero прекратила свою деятельность в 2017 году вскоре после того, как информационное агентство Bloomberg опубликовало видео, показывающее, что пользователь может легко выжимать сок из пакетов без дорогостоящей машины.

“Эта компания закрылась, потому что это было смехотворное предложение, как будто весь смысл приготовления сока заключается в использовании настоящих фруктов, а не в переупаковке”, - говорит Кан Гиллмор из ACLU. Но если отбросить глупые продукты, то распространение лицензионных соглашений может нанести вред потребителям. “Смысл лицензионного соглашения заключается в том, чтобы убедиться, что владелец системы является тем, кто контролирует ее, а не пользователь”.

Суды иногда выносили решения в отношении компаний, применяющих ограничительные модели лицензирования. Например, в 2017 году Верховный суд США постановил, что сторонние компании имели право заправлять картриджи для принтеров Lexmark, несмотря на то, что компания заявляла об обратном.

“Как правило, суды не решаются рассматривать сделку как лицензию, когда она выглядит как продажа потребителю”, - говорит Аарон Перзановски (Aaron Perzanowski), профессор права в университете Кейс-Вестерн-Резерв и соавтор книги о том, как компании пытаются изменить традиционные модели собственности. “Одним важным исключением является программное обеспечение, где некоторые суды, к сожалению, были убеждены, что конкретная копия программы может быть лицензирована, но не продана”.

У нас есть права на ваши фотографии

Такие компании, как Meta^[1] (которой принадлежат Facebook* и Instagram*) и Twitter, претендуют на право повторного использования того, что вы публикуете на их сайтах в социальных сетях.

“Вы предоставляете нам неисключительную, передаваемую, сублицензируемую, безвозмездную и всемирную лицензию на размещение, использование, распространение, модификацию, запуск, копирование, публичное исполнение или демонстрацию, перевод и создание производных работ вашего контента”, – говорится в условиях предоставления сервиса Facebook. “Это означает, например, если вы делитесь фотографией на Facebook, вы даете нам разрешение хранить, копировать и делиться ею с другими (опять же, в соответствии с вашими настройками)”.

В Instagram почти идентичные условия.

Логично, что Facebook или Instagram могут делиться вашими фотографиями с другими пользователями; в конце концов, в значительной степени для этого и существуют платформы. Но означает ли этот язык также, что Facebook мог бы раздавать копии ваших фотографий на углу улицы, если компания этого пожелает? Вы могли бы подумать, что Meta даст прямое, обнадеживающее “нет”, когда его спросят об этом. Но вместо этого пресс-секретарь Дина Эль-Кассаби (Dina El-Kassaby) указала нам на другие разделы условий предоставления услуг:

“Вам принадлежат права интеллектуальной собственности (например, авторские права или товарные знаки) на любой подобный контент, который вы создаете и которым делитесь на Facebook, и другие используемые вами продукты компании Meta. Ничто в настоящих Условиях не лишает вас прав на ваш собственный контент. Вы можете свободно делиться своим контентом с кем угодно и где угодно.

“Однако для предоставления наших услуг нам нужно, чтобы вы предоставили нам некоторые юридические разрешения (известные как "лицензия") на использование этого контента. Это делается исключительно в целях предоставления и улучшения наших продуктов и услуг, как описано в разделе 1 выше.”

Это охватывает очень многое. В условиях использования сервиса ясно сказано, что “улучшение” ее продуктов включает в себя использование всего, что вы публикуете, чтобы помочь компании развивать “искусственный интеллект, системы машинного обучения и дополненную реальность”, среди других новых технологий. Возможно, вы не возражаете против этого, но опять же, милая история, которую вы публикуете о своем малыше, вероятно, предназначена для семьи и друзей, а не для команды инженеров, работающих над новым проектом метавселенной для Facebook.

В условиях использования сервиса Twitter говорится, что компания может свободно повторно использовать размещаемый вами контент: “Отправляя, публикуя или демонстрируя контент на Сервисах или через них, вы предоставляете нам всемирную, неисключительную, безвозмездную лицензию (с правом сублицензии) на использование, копирование, воспроизведение, обработку, адаптацию, изменение, опубликование, передачу, демонстрацию и распространение такого контента любыми средствами или методами распространения, известными в настоящее время или разработанными позже.” Компания не ответила на запросы о комментариях. (Как и многие веб-сайты, которые приветствуют комментарии читателей к статьям, компания Consumer Reports сохраняет за собой право использовать всё, что вы размещаете на нашем сайте, в нашем собственном пользовательском соглашении).

У этих компаний могут быть благие намерения, когда дело доходит до ваших фотографий и постов, но защитники прав потребителей и многие исследователи по-прежнему возражают против формулировок в условиях использования сервиса. “В более широком смысле эти компании знают, что они в состоянии диктовать условия, которые большинство пользователей никогда не прочтут и которым не смогут противостоять”, – говорит Перзановски. “Таким образом, даже если у них нет срочной необходимости в этих лицензиях на пользовательский контент, требовать их очень рискованно”.

Не сравнивайте нас с нашими конкурентами

Вы можете возразить против утверждения о том, что вам не принадлежит технология, используемая в компьютере, который вы купили. Но как насчет пункта, в котором говорится, что люди не могут оценивать это и сообщать другим, что они думают? Тем не менее, это не редкость в технологической индустрии.

“Вы не должны и обязуетесь не разрешать какой-либо третьей стороне ... публиковать или предоставлять какие-либо результаты тестирования программного обеспечения”, – говорится в условиях использования программного обеспечения производителем компьютерных чипов Intel. “Нарушители будут привлечены к ответственности в максимально возможной степени”.

Уильям Мосс (William Moss), представитель Intel, говорит, что формулировка предназначена для защиты компании от неточных отзывов о ней — и что в последнее время компания не применяла её. “Обычно мы работаем с людьми, такими как рецензенты, которые проводят тесты, чтобы убедиться, что они следуют соответствующим процедурам и параметрам для сравнительного анализа продуктов Intel, чтобы результаты были точными”, – говорит он. “Это стандартная практика в отрасли”.
(Компания Consumer Reports покупает и тестирует компьютеры и другие продукты с процессорами Intel в течение всего года. Мы не координируем наше тестирование с Intel или каким-либо другим производителем чипов или устройств.)

Многие другие технологические компании придерживаются аналогичного языка.

Некоторые юристы считают, что эти положения, действующие с 1980-х годов, теперь могут быть незаконными благодаря закону о правах потребителей от 2016 года. По словам Стива Шиллингфорда (Steve Shillingford), защитника прав потребителей и генерального директора компании DeepSee, которая применяет машинное обучение для автоматизации бизнес-практик, формулировки в основном направлены на то, чтобы не допускать жестких отзывов.

“Они хотят выглядеть большими, они хотят выглядеть зловеще. Они хотят отпугнуть людей от этого”, – говорит он.

Мы знаем, что вы не будете читать наши условия, но пункт о зомби по-прежнему применяется

В условиях предоставления сервиса Lumberyard, игрового движка Amazon, которым в настоящее время в основном управляет Linux Foundation, говорится, что определенные ограничения для разработчиков будут сняты в случае “широко распространенной вирусной инфекции, передаваемой через укусы или контакт с жидкостями организма, которая приводит к оживлению человеческих трупов и стремлению потреблять живую человеческую плоть, кровь, мозг или нервную ткань и, вероятно, приведет к падению организованной цивилизации”.

Можно представить, как юристы компании от души посмеялись, разрабатывая этот пункт о зомби, который уже много лет присутствует в условиях предоставления услуг, время от времени вызывая заголовки и множество смешков на Reddit. Большинство людей, вероятно, никогда не обращают внимания на формулировки — хорошее свидетельство того, что они редко просматривают какие-либо документы, с которыми соглашаются онлайн.

“Я думаю, что если они хотят сказать что-то важное, они должны сказать это доступным для людей способом, и использование шуточных предложений на самом деле не лучший способ сделать это”, – говорит Лорри Фейт Кранор (Lorrie Faith Cranor), профессор Университета Карнеги-Меллон и бывший главный технолог комиссии Федеральной торговой палаты, которая входит в консультативный совет цифровой лаборатории CR. И это касается всевозможных шуток в этих документах, говорит она. (Конечно, все это забавы и игры, пока что-то не съест ваш мозг – и Центры по контролю и профилактике заболеваний однажды провели кампанию по подготовке к стихийным бедствиям на случай зомби-апокалипсиса.)

Ещё одно предложение, которое вы увидите от технологических компаний, может показаться притянутым за уши, но на самом деле оно смертельно серьёзно. Apple – одна из ряда технологических компаний, условия которых запрещают “разработку, конструирование, изготовление ядерного, ракетного, химического или биологического оружия”. Такая формулировка, по-видимому, не имеет особого смысла в соглашении с конечным пользователем iTunes, если, возможно, потенциальные создатели бомб не используют iTunes для воспроизведения в лаборатории во время работы. Но Apple также использует этот запрет для многих других продуктов и сервисов, включая свои операционные системы macOS Monterey (PDF) и macOS Server (PDF).

Представитель Apple отказался комментировать запись об этом пункте. Но вы можете найти, по сути, те же формулировки в других соглашениях технологической отрасли, например, у VMware, которая предоставляет клиентам услуги облачных вычислений. По словам представителя VMware Майкла Тэкера (Michael Thacker), эти положения серьёзны и направлены на соблюдение правил правительства США по экспорту определенных товаров. “Наши условия предоставления услуг включают это, чтобы гарантировать, что наши конечные пользователи осведомлены об этом контрактном обязательстве соблюдать запреты, изложенные в Правилах управления экспортом”, – говорит он.

Представитель Бюро промышленности и безопасности (BIS), которое курирует экспортный контроль в Министерстве торговли США, сказал, что Правила управления экспортом (EAR), как правило, не содержат такой формулировки, вместо этого оставляя за отдельными компаниями право определять наилучший способ соблюдения правил.

Вы даже не сможете судиться с нами

Юридические формулировки о зомби и ядерном оружии вряд ли затронут вас лично, но другие формулировки, с которыми вы согласны, могут иметь серьезные последствия. Во многих соглашениях об условиях предоставления услуг говорится, что вы не можете подать в суд на компанию в случае возникновения спора, но вместо этого должны передать разногласия арбитру. Они также могут запретить вам присоединиться к другим лицам в коллективном иске.

Исследование, проведенное в 2019 году, показало, что из 100 крупнейших компаний США 81 заключила с клиентами арбитражные соглашения, а в 78 содержатся формулировки, запрещающие коллективные иски. Исследование подсчитало, что по состоянию на 2018 год действовало по меньшей мере 826 миллионов соглашений об арбитраже прав потребителей – и которых на самом деле, вероятно, гораздо больше.

Компании часто предпочитают арбитраж, потому что надеются на более благоприятное отношение, чем они получили бы в суде, говорит Перзановски, который также является заместителем директора Центра права, технологий и искусств Шпангенберга. Они особенно стараются избегать коллективных исков.

“Суды штатов и федеральные суды допускают коллективные иски, когда претензии сотен, тысяч или даже миллионов потребителей могут быть разрешены в рамках одного дела”, – говорит он. “Это меняет экономику судебных разбирательств, делая их гораздо более эффективными для потребителей в отстаивании своих прав и открывая фирмам возможность присуждения крупных сумм ущерба за их правонарушения. Арбитраж обычно позволяет избежать этого, заставляя каждого потребителя рассматривать свое дело индивидуально”.

Компания AT&T включает^[1] довольно типичный на юридическом языке пункт: “Вы соглашаетесь с тем, что, заключая настоящее Соглашение, вы и AT& T отказываетесь от права на суд присяжных или на участие в коллективном иске”. Представитель AT&T отказался объяснять, почему компания стремилась исключить возможность коллективных исков, но утверждает, что арбитраж на самом деле полезен для потребителей. “Арбитраж – это более быстрый, менее дорогостоящий и более эффективный способ разрешения споров, чем традиционные судебные иски”, – говорит он.

Арбитражные оговорки сами по себе направляют споры за пределы судебной системы, но добавление оговорки о запрете коллективных исков может предоставить компаниям дополнительную правовую защиту. “Я не могу сказать наверняка, но я думаю, что стратегия здесь заключается в том, чтобы добавить еще один уровень защиты от коллективных исков. Таким образом, если бы суд признал арбитражную оговорку недействительной, как это иногда случается, существовало бы независимое ограничение на групповые иски”, – говорит Перзановски.

Компания CR лоббировала отмену принудительных арбитражных оговорок.

Одной из компаний, отходящих от этих ограничений, является Amazon, которая в прошлом году отменила свою арбитражную оговорку и теперь заявляет, что любые споры должны разрешаться в судах округа Кинг, штат Вашингтон. Другие компании предусматривают в своих условиях небольшое пространство для маневра. Sony PlayStation заявляет, что вы^[1] соглашаетесь на арбитраж по любому спору, выходящему за рамки суда по мелким искам, и отказываетесь от участия в коллективных исках – если только вы не отправите Sony электронное письмо с просьбой отказаться в течение 30 дней с момента покупки игрового устройства.

Да, мы серьезно относимся к правилам

Конечно, разобраться во всех этих правилах сложно. Одна диаграмма, сравнивающая, сколько времени потребовалось бы для ознакомления с условиями предоставления сервисов в 2020 году, показала, что для ознакомления с документами Microsoft потребуется более часа, а для Apple или Zoom – более получаса.

“Они предназначены для того, чтобы их было неудобно читать, поскольку они очень длинные и очень мелкие, напечатаны мелким шрифтом и структурно дезорганизованы, а важные термины скрыты мелким шрифтом”, – говорит Адам Шварц (Adam Schwartz), старший юрист Фонда электронных рубежей (Electronic Frontier Foundation). “И люди просто нажимают "да", потому что они хотят перейти к тому, что они хотят делать, будь то общение с друзьями в социальных сетях, поиск места проката автомобиля или электронная коммерция”.

Поскольку пользовательские соглашения настолько сложны, читать их не имеет смысла, говорит Мэтью Зейденберг (Matthew Zeidenberg), клинический доцент кафедры компьютерных наук Нью-Йоркского университета. “Для потребителя неразумно читать все эти правила”, – говорит он. “Они длинные, и поскольку вероятность быть вовлеченным в судебный процесс или арбитраж настолько мала, что тратить время на чтение этих правил не имеет экономического смысла”.

“Для поставщика имеет экономический смысл тратить деньги на оплату юристов за разработку этих правил, потому что у них тысячи клиентов”, – говорит он. “Но вы знаете, что для одного клиента нет никакого экономического смысла использовать эту умственную энергию”.